Страницы:
на главную
1_2_3_4_5_6_7_8_9_10_11_
Падший Ангел
Мысли тяжкие в голову лезут,
Чувства странные часто гнетут.
И внутри, как когтями железо,
Кошки чёрные душу скребут.
И чего мне, скажи, не хватает
В этой жизни, не ведаю я.
Но ведь что-то меня угнетает.
От чего же кручина моя?
Не босяк я, и не оборванец,
Дом, любимые дочь и жена.
Но вся жизнь, как в каком-то тумане.
Он стоит предо мной, как стена.
Это мир, видно, не для меня.
Сплошь и рядом не лица, а рожи.
Я ж ребёнок вчерашнего дня,
Или века иного прохожий.
Не живу по звериным законам,
Жить, как волк не хочу, не могу.
Но мечусь, как подранок в загоне,
След кровавый петляет в снегу.
Обложили флажками и вешками,
Всех в огромную стаю согнали.
Но ведь я Человек, Человек ещё,
Зверем быть я совсем не желаю.
Кинут кость, и любуются зрелищем,
Кто кому в горло вцепится первым.
Но ведь я Человек, Человек ещё,
Мне струною поют мои нервы.
Мне подняться бы в высь гордой птицею,
Оторваться от грешной Земли
Журавлём или малой синицею.
Но закованы крылья мои.
Видно, ангелом, падшим из Рая
Был я изгнан на муки земные.
Я родился в стране, где просторы без края.
В той стране, что зовётся Россия.
Мне Судьба уготована свыше.
Я живу, повинуясь Судьбе.
Заковал мои крылья Всевышний,
Ни к чему они здесь на Земле.
Я на Землю низвергнут из Рая
Искупить перед Богом грехи.
И трепещет душа чуть живая,
И порой ещё пишет стихи.
Ей так тесно в моём теле тленном,
Как темница ей тело моё.
Ей бы взмыть на просторы Вселенной,
Да Господь право ей не даёт.
Я умру как-нибудь на рассвете,
И душа улетит в мир иной.
В мир далёкий, где Солнце не светит,
В Райский сад, где уют и покой.
А пока, заключённая в тело моё,
Бьётся в клетке голубка - душа.
А вокруг всё кружит и кружит вороньё,
Бесы с вилами к клетке спешат.
Торг устроен давно, и она на весах.
Дьявол Рай обещает земной.
А голубке так хочется взмыть в небеса,
В Райский сад, где уют и покой.
А быть может, грехи не позволят
Улететь ей в святую обитель.
Ад мне бездну свою приоткроет,
Черти радостно скажут: "Входите".
Не могу, не хочу, не желаю
Жить по волчьим законам "зверей".
Пусть трепещет душа чуть живая
За порогом у райских дверей...
Почему летают ангелы?
Почему летают ангелы?
Потому, что Бог дал крылья?
Иль законы гравитации
В этом случае бессильны?
Почему на них не действует
Притяжение Земли?
Вмиг взлетают в поднебесье
С божьей помощью они.
Задаюсь вопросом часто,
А ответа не сыскать.
Но скажу вам беспристрастно,
Я могу во сне летать.
Я летаю над станицею,
Над землёю я парю.
Но, увы, мне это снится.
Я летаю, если сплю.
Но примеров левитации
Очень много в нашем мире.
И земная гравитация
Не всегда бывает в силе.
К потолку взмывал Соровский,
Иисус шёл по воде,
И какой-то йог индийский
В позе лотоса взлетел.
Но за счёт чего возможно
Притяженье победить?
И на небо осторожно
Вместе с ангелами взмыть?
Почему летают ангелы?
Я нашёл ответ простой.
Камня нет у них за пазухой,
Живут с лёгкою душой.
Знаю я, законы физики
Ничего не значат здесь.
Просто это души чистые
У предвестников небес.
Мне же, с камешком за пазухой
В небо просто так не взмыть.
Богом за грехи наказан я,
Чем же мне их искупить?
Знаю, грешен. Каюсь. Каюсь.
И о том пишу стихи.
Буйной головой склоняюсь,
Господи, прости грехи.
2003 г.
* * *
Когда читаю истинных поэтов,
Никчёмность понимаю я свою.
Как просто говорят они об "этом",
Как просто, будто песню мне поют.
И я обычный сельский щелкопер,
Марающий порой бумаги листья,
В отчаянии бросаю всё в костёр.
И пламя ест мои былые мысли.
Зачем пишу, кому всё это надо?
Какой вообще от этого мне прок?
Когда есть Пушкин, Лермонтов, Асадов,
Некрасов, Тютчев, Александр Блок.
Горит костёр, бушует пламя синее,
Дым сизым облаком клубится по земле.
Мне никогда не стать вторым Есениным,
И даже первым не быть на селе.
Кому нужны мои шальные мысли,
Или души моей больной полёт.
С косыми строчками ложатся в папку листья
С надеждой, что хоть кто-нибудь прочтёт.
Пускай не будет десяти томов,
Пускай не будет даже книжки тонкой,
Но может где-то в глубине веков
Мои стихи прочтут мои потомки.
Да, не Есенин я, не Лермонтов, не Пушкин.
Да, я простой станичный щелкопер.
Но ведь душа моя не стала хуже,
И не угас в ней пламенный костёр.
Да, я не Блок, не Байрон, не Толстой,
И мне великим никогда не стать.
Но всё ж Господь мне дал талант такой,
Писал, пишу, и буду впредь писать.
Ни славы громкой, ни златых монет
Я тем талантом, видно, не добьюсь.
Но ведь на этом не сошёлся клином свет.
Да, видит Бог, к тому и не стремлюсь.
Пишу о том, о чём поёт душа.
Или о том, о чём она же плачет.
Пусть жизнь от этого ничуть не хороша,
Я просто не умею жить иначе.
18. 06.2003.
* * *
Не к лучшему меняют годы нас,
Когда мы с вами в зеркала глядимся.
И так порою хочется, хоть раз,
Съесть яблочко и вмиг омолодиться.
Но и в годах ведь плюсы есть свои,
Становишься спокойней и мудрее.
Зря не ведешь словесные бои,
От злобы, закипая и бледнея.
Еще один в годах есть плюс большой,
Коль в жизни мы его найти сумеем.
Становимся богаче мы душой,
И вот тогда, душою молодеем.
11.12. 2003
Мое вино
Стихи порою - как вино.
Бывает кислое оно,
Бывает терпким и приятным,
Бывает приторным и сладким.
Сухим бывает, хоть и льется
А если льется, то и пьется.
И чарку доброго вина
Пьют по традиции до дна.
Бывает, как стихи вино
То слишком молодо оно,
То цвет не очень-то приятен,
То привкус сразу не понятен,
То пьется, будто детский сок,
А то в зубах скрепит песок.
Бывает, в сердце бьет и ноги,
Бывает непонятно многим.
Стихи бывают как вино.
И если свыше не дано,
То склеить рифмой пару строчек
Порою, даже трудно очень.
И сделать доброе вино
Увы, не каждому дано
И не талант, дар нужен тут,
Помноженный на тяжкий труд.
Бывает, как стихи вино,
Такое разное оно.
Одно ты рад налить друзьям,
Другое - стыдно дать врагам.
Одно с наперсточка хмелит,
И только душу веселит.
Другое льешь как воду в глотку,
А послевкусье - как от водки.
Бывают как вино стихи,
Порой толкают на грехи.
Частенько рвут на части душу,
А иногда так всю иссушат.
Бывает - выдавят слезу,
Бывает - учинят грозу.
То словно солнышко согреют,
То холодом могильным веют.
Но я, друзья, скажу одно.
Стихи - они ведь как вино.
Одно прокиснув уксусит,
Другое же сто лет стоит.
Не выпитое молодым,
Оно даровано другим,
Лишь крепче становясь с годами.
Бывает тоже со стихами.
Я винных дел никчемный мастер
И как поэт пока не очень.
И не в моей, конечно, власти
Менять местами дни и ночи
Все будет так, как Бог решит,
Но верю я, что часть души
"Мое вино", да будет так -
С годами станет как коньяк.
23.03.2004 г.
* * *
Вчера спросили вы меня
В собрании поэтов местных.
Что стих мой есть, хорей иль ямб,
А может сложен анапестом?
И я, всей правды не тая
Сказал - увы, того не знаю,
Ведь я свои стихи друзья
По запчастям не разбираю.
Как я пишу, какой строфой,
Известно видно только Богу.
Но я делюсь своей душой,
Чтоб всем досталось понемногу.
И каждый волен выбирать,
Что пить ему и что покушать.
Шекспира ль на ночь почитать,
А может быть попсу послушать.
Пределов совершенству нет,
К высотам нужно всем стремиться.
Будь ты сапожник, врач, поэт,
Любому есть чему учиться.
Но будь ты даже трижды гений
И словно мед твои уста.
Тома твоих произведений
Пусты - когда душа пуста.
20.04. 2004
Я и море
Слева голые утесы,
Справа вид Геленджика.
Что мне пиво, папиросы,
Тянется к перу рука.
То ли вновь проснулась муза,
То ли прилетел пегас.
И от сочного арбуза
Отказался бы сейчас.
Не заманишь меня в море
Ни халвой, ни калачом.
Дал сегодня рифме волю,
Мне и шторм уж нипочем.
Взглядом кинь до горизонта
Волны пенятся кругом.
Я сижу под тенью зонта,
На песочке на морском.
Слева голые утесы,
Справа вид Геленджика.
Лодки, корабли, матросы,
Прочь с дороги грусть тоска.
За волной волна кипела,
Море галькою шуршит.
Здесь для многих праздник тела,
Для меня - еще души.
* * *
Лунная дорожка, на морской волне,
Будто бы гадала этой ночью мне.
Вышел из-за тучи месяц молодой
И затеял тихий разговор со мной.
Прошепчи мне месяц мелкой рябью вод,
Что меня такое в этой жизни ждет.
Ты мне жизни долгой месяц нагадай,
Но прошу я, правду лучше не скрывай.
Если ж суждено мне скоро умереть,
Срок скажи мне месяц, чтобы все успеть.
Чтоб успел сказать я все, что не сказал,
Я писал бы сутки, я б ночей не спал.
Не молчи же месяц, правду говори,
Буду тебя слушать до самой зори.
Улыбнулся месяц в черную волну,
Подмигнул мне хитро, головой кивнул.
Вновь нырнул за тучу желтый визави,
Только отблеск света виден был вдали.
Я же новой встречи терпеливо ждал,
Что ж ты месяц ясный правду не сказал.
Вижу, вижу свет я, по волне идет,
Снова месяц желтый из-за туч плывет.
И сказал мне месяц шепотом волны,
Не судьбой я правлю, мое дело сны.
Что же ты гадаешь, время тратишь зря,
Если есть сказать что людям у тебя.
Ты судьбу-злодейку лучше не пытай,
Назвался поэтом - больше сочиняй.
А судьба поэта - разве ты не знал?
Очень редко лавры, реже пьедестал.
А судьба поэта - это боль души,
Но меня не слушай, все, что есть пиши.
Ничего мне месяц больше не сказал
Он своей дорожкой дальше уплывал.
………………………………………….
Лунная дорожка на морской волне
На судьбу гадала этой ночью мне.
* * *
Палитру красок разбросав,
Нагрянула вновь осень.
Я так физически устал,
От жизненных вопросов.
Летел с утра по объездной,
Спешил я на работу.
А в голове пчелиный рой,
Проблемы и заботы.
Сползает утренний туман,
Псекупс мутнеет рядом.
Что впереди - мираж, обман?
Встал. Зацепился взглядом.
Стоит сосенок ровный строй
Молоденьких зеленых.
А лучик солнца золотой
Сияет в листьях клена.
Как будто дива островок
В промерзшем сером парке.
Взметнулся ввысь под потолок
Костер из красок ярких.
И я машину заглушил.
И тихо хлопнув дверью,
Навстречу диву поспешил,
Глазам своим не веря.
Я думал: лист и человек
Ведь чем-то мы похожи.
У листика недолгий век,
Но судьбы наши схожи.
Вот так и мы, как листья те,
По жизни бег прервем.
И в нашей матушке- земле
Приют свой обретем.
Мы все уйдем. Нам всем одно
Под этим небом синим.
Но нам Всевышним не дано
Так умирать красиво.
* * *
Октябрьская медь собой укрыла горы
И льется молоком туман с них по утру.
А в парке старый клен почти совсем уж голый
Остатками листвы трепещет на ветру.
И Солнца тусклый глаз застыл в стеклянной луже
Лучом косым пытаясь плавить лед.
А ветер, со степей принесший злую стужу,
О чем-то песню грустную поет.
Горят везде костры из желто-бурых листьев
И дети греют руки у огня.
А в голове моей шальные бьются мысли
В висках набатом яростным звеня.
Октябрьская медь собой укрыла горы,
Нас буйством красок неземных маня
А, у подножья гор любимый мною город
Застыл, печными трубами дымя.
И в этом ярком, буйно увяданье,
В давящей душу густотою тишине.
Я слышал журавлиный крик прощанья,
Вонзившийся иглой под сердце мне.
1.11.2004.
* * *
Вновь на Солнце бушуют бури,
Болью ноющей давит сердце.
И на небе клочка лазури
Не найдешь, дождь захлопнул дверцы.
Бьют по окнам косые струи
Дождик бисером сыплет в лужи.
На светиле бушуют бури,
От чего же мне стало хуже?
Разум высший иль божья сила
Нас связали узлом на время?
Захворало чуть-чуть светило,
Тут же чует людское племя.
Я песчинка в масштабах Солнца
Боль его своим сердцем слышу.
Я умру жизнь, испив до донца
Космос примет в объятья душу.
На Земле мое тело тленно,
Здесь для многих я быдло, вша.
Я вселенная во Вселенной
И бессмертна моя душа.
2. 11. 2004.
* * *
